Вертер де Гёте, Мэй Минстрелл, Мэлис

Бредовая поэма

Глава намбер тво, повествующая о жизни и удивительных приключениях Голлума Корума — прынца в малиновых штанах и алой мантии, существа вообще достойного всяческого интереса.

Ход 9. Вертер де Гёте

Ну что же... Дело было так:
Жил на миру один вадаг.
Знаток Шекспира и Магритта,
Жил сладкой жизнью сибарита.
Имел (в хорошем смысле слова)
Братьёв, сестер и слуг толковых,
И в целом вел себя как барин —
Гонял по замку на «Феррари»;
Весь день в трудах — играет в поло,
Потом он — в клубе Рок-н-Ролла,
Потом приемы и банкеты —
Ему так надоело это.
И к вечеру он пьян и сыт,
С трудом в кровать забравшись, спит.
Но вот однажды вновь домой
Вернулся он с очередной
Попойки, смотрит — дома нет!
Вот это, я скажу, сюжет!
Какие-то скоты прокляты
Снесли бульдозерами хату.

Ход 10. Мэй Минстрелл

Востёр был на голову Корум,
Устойчив к спорам, к переборам
Всех современных гитаристов,
Устойчив к воплям коммунистов,
Антифашистов, «Наших» злых,
«Ненаших», «Ваших» и Чужих...
Но всё ж не выдержал ТАКОГО...
«Я отомщу, даю в том слово!»
(Кому даёт, он не сказал) —
И сам вдогонку побежал,
Крича: «Я гениальный сыщик,
Найду я даже мелкий прыщик,
Иначе не попасть мне в рай!»
Но злобный граф, Бандит-а-Край,
Решил устроить принцу муку,
И отпилил (хоть долго!) руку
Картонным клеенным ножом...
Так стал он Коруму врагом.
Хоть Корум был и не ребёнком,
Но превратиться в расчленёнку
Вполне бы мог... Тут шёл один
Божок задрипанный — Аркин —
И спас его, и на машине
Подвёз по-божески к Балдине
(Ралине, значит)... а вдова
Уже влюблялась раза два,
Но обманулась так жестоко,
Что отсидела десять сроков:
Любовник первый — спекулянт,
Второй — проклятый симулянт,
А третий... третий — принц наш Корум.
Она его, считая вором,
Хотела в замок не впустить,
Но он сумел ей угодить,
Крича: «Куда уж мне, мамаша,
До красоты чудесной вашей!
Ведь я ж без глаза, без руки,
Красы же ваши — велики!»
Балдине это так польстило,
Она вадага полюбила,
Но тут пришёл Бандит-а-Край,
И молвил: «Нам его отдай!»
Балдина вызвала Барбоссу,
Который злее всех барбосов:
«Корабль готов, пора нам плыть,
Останься с носом, гад-Бандитъ!»
Шул-ан-Дживан в трубу подзорну
Увидел сей кораблик чёрный:
«Так это ж Корум, гы-гы-гы!
Я присобачу пол-ноги
Ему на кисть, протеза вместо,
А может, сделаю из теста
Ещё какой протезик, блин —
Ведь он — герой — таков один!
И вовсе было бы неплохо,
Когда б он кокнул Ариоха...
Ах, что за светлые мечты!
Так что ж ему для красоты,
Протеза вместо, присобачить?
Ага, придумал! Вот что, значить...»

Ход 11. Вертер де Гёте

Приделал маг вадагу штуку
Слегка похожую на руку.
(И пусть шесть пальцев — не беда,
Зато уж хватка — хоть куда!
Будь по армрестлингу турниры
В том позабытом Богом мире,
То Корум стал бы ЧЕМПИОНОМ
Там ВЕЧНЫМ — ясно и бесспорно.
И глаз ему приделал тоже
На глаз ни капли не похожий.

Ход 12. Мэй Минстрелл

«Теперь — пускай свершится месть:
Иди ты... сердце бога есть!»
Как ни хотелось бы Муркоку,
Чтоб Ариох убит был к сроку, —
Не так всё было... и не там:
Шатался Корум по мирам,
И, заплутавши не на шутку,
Зашёл он в Арду на минутку,
И только он туда зашёл —
Кольцо Всевластия нашёл,
Но — телом зрелый, мозгом юный —
Не смог на нём прочесть он руны,
И так как в том не преуспел,
То тут же он колечко съел,
И — снова в путь, не зная горя...
Потом зашёл он в Земноморье,
Потом он в Нарнию попал,
Потом на Перне погулял,
Потом зачем-то в Амбер ткнулся...
И лишь потом домой вернулся.
Сидит на камне Ариох,
И тихо, грустно ловит блох,
По телу ползают мабдены,
В зубах же «Кэмел» неизменный...
Тут Корум подошёл, и — трах! —
По черепу рукою... Ах,
Тут треснул череп (Ариоха,
А не вадага, что неплохо!) —
Вдруг с неба Ксиомбарг летит,
В свисток гаишника свистит:
«Сразимся, негодяй поганый?!»
Хоть Корум был довольно пьяный,
Но всё же он сообразил,
Что у него не хватит сил,
«И, отвлечённо рассуждая —
А кто ты, собственно, такая?»
«Я — Королева всех Свечей,
Печей, Речей да и Ключей!»

Ход 13. Вертер де Гёте

А Ксиомбарг (мы скажем прямо) —
Приятная для взора дама,
Лицо... и... прочая фигура,
Ну и к тому ж совсем не дура.
И грудь... И кожа белых плеч...
И Корум вдруг теряет меч!
И говорит: «Да ну всё в баню,
Послушай, Ксю, а может с вами
Нам прокатится в ресторан,
Я старый воин... много ран...
и не знаю слов любви...
Короче, я вас приглашаю
(И все назло Бандит-а-Краю)».
А Джери... (Я забыл про Джери!)
Он тот, кто не находит двери,
Поскольку он мертвецки пьян —
Такое вечно состоян-
-ие у этого героя.
Нажрется — спит. Всегда спокоен.
Наш человек из Танелорна,
Где, говорят, снимался в порно,
Потом пошёл бродить он светом
Эпикурейцем и поэтом.
А ныне к Корому прибился,
С ним быстро спелся и сдружился.
Так вот, и Джери говорит...

Ход 14. Мэй Минстрелл

Он говорит: «День будет длинный —
Не почитать ли нам былину?»
И Корум книжечку достал,
И вслух сказанье зачитал...

«Вылезал на дорогу мишук сам-друг,
Выползал на дорогу бирюк сам-друг,
Выходил на дорогу могатырь холодой,
Могатырь холодой, он Воитель большой,
Он Воитель большой, Чёрный Меч его злой —
А в то время красное солнышко
Расталдыкнуло свои лучи по белу светушку,
Да понюхал старик Ромуальдыч свою портянушку —
Ажно он с того заколдобился...
Не смотри на нас, герр слушатель, искоса:
То ещё не сказка, то присказка!

...Так вот, когда красное солнышко
Расталдыкнуло свои лучи по небушку —
Тогда молодой Ариоша родзился,
Молодой Ариоша Кокроучевич.

Как стал Ариоша растеть-матереть,
Заманулося ему сказать «твою мать»,
Шизым волком летать во поднебесьи,
Да и бусым орлом — во подземельи,
У того ли Ариоши, бога Хаоса,
Да была дружинушка хоробрая,
То-жъ они воители все Хаоса
(Да не Хаоса, блин, а Хыоса,
Который, между прочим, тень Ымбера!),
А была та дружинушка хоробрая
Как никто охоча до зарплатушки,
Только злой Ариоша её не давал,
Всех своих башлей у себя зажимал,
В тёмном сейфе да твердокаменном,
Под замочечком да под кодовыим,
А чтоб не приставала дружинушка
Относительно тоя зарплатушки —
Он пожаловал её вотчиной,
А в той вотчине было да три городка,
Первый город — то Крестьяновец,
А второй-то был Ореховец,
Ну а третий... я забыл уже,
И пошла та дружинушка хоробрая,
С городов своих собирает дань...
Вдруг как грянет гром, да и с молнией —
То летит Змиишечко-Горыништчо.
А выходит тут могатырь Зэк Джек Собакович,
Белолаповай он, да белолобовай.
Как стал могатырь хвостом махать —
Стали головы змеиные летать...»

Читал так долго Корум сказку,
И не пришёл ещё к развязке,
Былиною увлёкся он —
А на богов напал уж сон,
И каждый дрыхнуть завалился...
И замок Хаоса разбился,
Упав с высокия горы —
И нет богов уж с той поры...
Но и Бандит с Бландиной милой —
Их этим замком придавило,
Лежат под ним они навек,
И никакой уж человек
(Да и вадаг, конечно, тоже)
Теперь сто лет им не поможет...
Не будет Корум горевать —
Пора в Ирландию удрать!
Там у народа тоже горе —
Их осаждают Фои-Мйоре
(И Фой-Миоре, и Фой-Мьёр —
Тут с именами перебор...).
И вот выходит в поле Корум
На смертный бой с самим Гейнором,
А у того вместо лица —
Консервный банк из-под тунца...
Но Гейнор драться всё ж не хочет,
Морской он свинке пуп чупочет,
Морская свинка говорит:
«Из шлема-то прекрасный вид!»
А Корум шлем одолжить просит...
Теперь он сам его и носит,
Стал Гейнор Корумом, а сам
Вадаг подался к Гейнорам,
А злобные Яой-Миоре
С досады утопились в море,
И у Страаши под водой
Продолжили снимать яой,
И Медб играла там мужчину...
А Корум быстро сел в машину,
И, переехавши Ла-Манш,
Вмиг оказался в Гранбретаньш.
А в это время мистер Горлум Хокмун
На гранбретанцев кинул оком —
Мол, вас давно пора мочить...
Но тут вдруг Корум говоритЬ:
«Зачем их убивать, однако —
Внесём мы свет в Имперью Мрака!»
И тут же лампочку вкрутил,
И каждый в Лондре ощутил,
Что это (лампочка) — ВНУШАЕТ,
Всю землю Лондры освещает,
Прожектор перестройки, млин...
И посетители кантин,
И сам Гюон, злой император
(Проклятый старый мастурбатор) —
Так всем им стало хорошо,
Что просят лампочек ИШШО...
Но не помог им больше Корум
(Который стал теперь Гейнором!) —
Уехал он к себе домой,
А дома, братцы, ой-ой-ой:
Там Кулл и брат его, злой Риннах,
Гопак танцуют на руинах.
Увидел Корум тот гопак,
И прыгнул с башни (вот чудак!) —
Смерть состоялась, всё по форме,
Теперь ты будешь в Танелорне,
Совсем как статуя, стоять
И вечный город охранять
(Кругом таких же миллионы...).
— А выдаст нам Муркок патроны?
— Нет, не положено, майн герр,
Стой, как гипсовый пионер!
На том и кончилася сага,
Муркоку стало жаль бумагу,
А то бы дальше он писал,
Но спать пошёл, и долго спал,
Потом проснулся: «Вот вам в тему —
Кончать бредовую поэму,
Увы, совсем нехорошо,
Поэтому пеши ишшо!»
В поэме, братцы, или в прозе —
Пора писать про Эрикёзе...

Текст размещён с разрешения авторов.

Наверх