Эльрик Садрикович Мельнибонийский

Эти глаза напротив...

(Из Сказаний синих тролльназгулов и красных гномохоббитов)

Чёрный конь грохотал копытами по Дороге. Как она его выдерживала — неизвестно. Раньше назгулов она на себя не пускала. Ну что ж, теперь другие времена. Тридцать девятый назгул Бостар мчался за помощью в Мельнибонэ. Хокмун отказался, Эрикозет не нашли — искал свою Эрмижад, Корум приподнял повязку на глазу, и назгул еле смылся. Остался только Эльрик.

Мельнибонийцы разбегались с дороги Чёрного Всадника. Вдруг на его пути встал воин, бледный, как сама смерть, с громадным двуручным мечом, с изображением Великой Лестницы возле эфеса.

— Что надобно тебе, демон, на нашем острове?

— Тебя, принц, именно тебя. Не хо...

Не успел назгул договорить, как воздух перед ним заколебался, и оттуда высунулось два глаза с четырьмя зрачками в форме песочных часов в каждом.

— Какого Моргота! — воскликнул назгул. — Великий Орлангур!

Из разверзшейся в земле каверны вылезло бесформенное существо в чёрном клобуке, с семью глазами.

— Я великий Нингобль Семиглазый, и у меня глаз больше!

Здоровое, как бревно из забора, копьё насквозь пробило фигуру в клобуке. Из облаков, громко матерясь, выпрыгнула одноглазая фигура с двумя воронами на плечах.

— Я Один, — крикнула фигура, — У меня один глаз, но мой шворц больше ваших шворцев вместе взятых!

На площади перед башней разразилась невиданная доселе магическая битва, подобной которой не было ни в Невоне, ни в Средиземье, ни в Асгарде. Вокруг них не было ни одного мельнибонийца, кроме Эльрика, который полез разнимать дерущихся. Назгул смотрел на незаходящее уже восемнадцать часов багровое солнце.

— Если Солнце долго не заходит — значит, это Глаз, — подумал Бостар.

— А ты, тридцать девятый, не дурак! — прозвучал мощный голос с небес.

— О Властелин! А почему Вы не вмешиваетесь?

— Жду, пока устанут. Вот если бы они так дрались против Мрака!

На Востоке замаячили какие-то силуэты, летящие к битве. По мере приближения можно было разглядеть молодого человека в зеркальных очках и с телом небесного цвета. И рядом, в облаке тьмы, на чёрном кубе — два красных глаза. В это время помирившиеся с помощью Эльрика бойцы травили расхожие анекдоты о смерти Абадонны, о Горлуме, о Кольце и о том, как Святой Сульпиций посрамил Дьявола.

Когда Орлангур уже заканчивал рассказывать занятную историю про гибель Абадонны, молодой человек небесного цвета опустился рядом с ними и уже собирался снять свои очки, как Орлангур, оглянувшись и увидев его, быстро козырнулся по Карте прямо в Бездну, а может, и к своему брату Демогоргону.

— Что вы тут про меня говорили? — осведомился Абадонна.

— Ничего-ничего, Ваша Мрачность! — отозвались все хором.

— Ну всё, ребята, мне пора в Асгард, выгонять молодых богов, — поспешно сказал Один, вытащил из обмякшего тела Hингобля своё копьё и исчез.

— Эй, ты куда? Ну ладно, мне пора в пещеру, слушать сплетни, — сказал очнувшийся Нингобль и тоже исчез.

— Я тут, понимаете, хотел драку посмотреть, а вы... Тьфу! — возмутился Чёрный, и куб, на котором он сидел, растворился в воздухе.

Эльрика не было уже давно.

— Вот так всегда! — раздался голос Саурона, — Как между собой — так пожалуйста, а как против более сильного — так пас. Глазастики хреновы!

Абадонна исчез последним, напоследок обведя здания горящим взглядом, отчего те мгновенно обратились в пыль.

Текст размещён с разрешения автора.

Наверх